Сэр Маба полез под стол и извлек оттуда кувшин и три маленьких изящных чашки. Они показались мне смутно знакомыми.
— Думаю, что знаю, о чем вы говорите. Настоящий внутренний запрет — великая сила! Только я часто не могу отличить его от прочего хлама: всяких там параноидальных мыслей, суеверных привычек… Вы понимаете, да?
— Еще бы не правильное, ясновидец ты этакий! — благодарно сказал я. — Небось опять какая-нибудь гадость?
Меламори не заставила сэра Кофу повторять приглашение.
— Видишь ли, один из любовников, нарушивших запрет на последующие встречи, непременно умирает. Кто именно — никогда заранее не ясно. Но могу спорить, что в вашем случае это будешь не ты, поскольку… впрочем, неважно! Поверь мне на слово: ты более удачлив, чем Меламори. Так уж все сложилось.
— Грешные Магистры, как это все романтично! — вздохнул я.