Марал, разинув рот, растопырил руки. То ли он попытался спрыгнуть с телеги, то ли сделать что-то еще, но ноги его подкосились, и он грузно шлепнулся задницей в ворох соломы. Староста наверняка раздавил бы несчастного Сэма, если бы тот заблаговременно — когда еще только выросла из руки старика страшная черная «змея» — не сполз под телегу.
Кай затаил дыхание, когда увидел прямо перед собой того самого желтозубого воина в кирасе. Оружия в его руках не было, только подожженная палка. Воин тяжело дышал, хотя через кустарник пробирался совсем недолго. Остановившись, он затоптался, далеко в стороны выставляя руку с импровизированным факелом. Огонь плескал на начищенную кирасу брызги кровавого света и на секунду осветил его лицо, остроскулое и тонконосое. Если бы воин догадался посветить себе под ноги, наверняка заметил бы Кая.
Недалеко впереди вспух угрюмый стон: «У-ум… у-ум…», в котором легко было узнать голос Дохлого Шатуна, и почти сразу же пахнуло характерной для этой твари трупной вонью. Где-то слева, может быть шагах в двухстах, раскатился звонкий щелкающий посвист Рогатого Змея — знак того, что Змей заметил добычу и готов напасть.
— Что-то еще? — спросил Скар и впервые за все время беседы улыбнулся.
И, надо сказать, Марла доверие Карла оправдала в полной мере. Ревущей медведицей носилась она меж столиками, запрашивая заказ с такой угрозой в хриплом голосе, что посетитель со страху частенько заказывал гораздо больше, чем мог съесть или выпить, да к тому же оставлял неплохие чаевые. Помимо всего прочего, драки, возникавшие в таверне, разрешала тоже Марла — с видимым удовольствием и даже не пользуясь дубинкой, оставшейся ей после глухого Ганна.
Вообще, огры плоховато ладили с людьми, равно как и люди с ограми. Последние жили разобщенными племенами и изредка выходили к людям исключительно по торгово-меновым вопросам. Положение изменялось, если племени выпадал голодный год. Огры меняли либо место охоты, либо ее объект. И тогда людям, проживающим неподалеку от стойбища племени, приходилось туговато. Дикарские налеты заканчивались обычно одним и тем же: дворянин, люди из владений которого обретали бесславный конец в желудках голодных огров, собирал войско и вырезал племя подчистую.