Рядом с преградой стояла покосившаяся деревянная будочка. У входа, опершись спиной о стенку этого строения, возлежал мужик. Потрепанная и мятая ливрея была расстегнута, являя миру объемистое чрево. На коленях лежала алебарда, ржавая и нечищеная, насаженная на кривую рукоять. На наш приезд этот страж не отреагировал. Храп его был настолько мощен, что забивал все окружающие звуки. Топот копыт трех коней был по сравнению с его храпом мягким и бесшумным.