– Молодец, прапорщик. Надо понимать, они на дрезине подкатили, – сказала Катя. Галифе она испачкать не боялась, опустилась прямо на колени, принюхивалась.
Герман хотел ее послать, но побоялся открыть рот. Завтрак переварился давным-давно, но опоганить рваные сапоги собственной желчью все равно не хотелось.
Короткое мерцание – и из ничего появились две фигуры.
Кажется, Герман посмотрел на мальчика с благодарностью. Напористая Витка прапорщика порядком смущала.
– Вита, перестань, – негромко сказал Прот. – Герман Олегович человек взрослый, сам знает, как поступить.
– Пошел ты в жопу, – пробормотала Катя, кусая губы. – Давай, натягивай. Переживу как-нибудь. Не впервой.