Катя выглянула следом, наблюдала, как хозяйка торопливо достает из старого чугуна промасленные пачки с патронами.
– Блатык уже неделю как дома отлеживается. Ногу ему повредили, – равнодушно сказал раненый, баюкая руку. Френч на его плече потемнел от крови. – Меня Борисом Белым зовут. Вот, бля, как же мы тебя ночью не взяли? Ты б у меня попрыгала, чума долговязая, на ремни бы шкуру драл.
– Сан Саныч, ты уж определись, идти мне или не идти?
Плешивый снова начал стрелять. Пашка сунул голову за чемодан, толку от этого было немного, но все ж спокойнее. Плешивого внизу уже не было, он скользнул куда-то в голову вагона. Вспышки выстрелов освещали попа́давших на пол пассажиров.
– Та меня вже грабили. Каждый раз неможно, – огрызнулась тетка, яростно пробираясь к двери.
На тропинке стояли двое господ. У ног их вертелась, возбужденно колотила хвостом приплюснутая собака такса.