Стараясь ничего не показывать, небрежным движением бывалого человека Денис зарядил пистолет, передернул затвор, поставил на предохранитель, убрал со второй обоймой в набедренную сумку. Все это время он косился на мать, но Валерия Вадимовна разложила на своем краю стола какие-то бумаги и на оружие посмотрела лишь мельком. Впрочем, у нее на ремне тоже висел 442-й «Байкал» в белой кобуре. А 441-й, надо полагать, у отца под формой…
Потом радиация таким же скачком сошла почти на нет. А на черных склонах с дикой скоростью поперли в рост противоестественные леса – сумасшедшая смесь субтропиков, тайги и средней полосы, где деревья вымахивали за пять-десять лет на стометровую высоту, кронами прямиком в вечные тучи. Жизнь брала свое – и скоро птицы и зверье освоили новую страну, иногда мутируя с такой же скоростью, как деревья, а иногда – нет. И, когда сюда вернулись – робко и осторожно – люди, то они просто не узнали этих краев.
– Санька… В общем, я к тебе запишусь. За себя только говорю, но слово верное…
…Когда строй развернулся во весь экран, Денис замер, охваченный странной восторженной дрожью. Он не узнавал лиц в этой стене, хотя там, конечно, были их ребята – лица стали одинаковыми под синими беретами, и ветер рвал галстуки. Синхронно взлетели руки барабанщиков в переднем ряду, и золотыми жерлами невиданных пушек поднялись между их плеч фанфары, на которых метнулись имперские полотнища.
Он вскинул над головой руки и без разбега прыгнул вверх. Сделал сальто и без брызг вошел в воду – как брошенное копье.
Мишку шатнуло так, что он даже охнул. Естественно, на человека, первый раз стреляющего из двенадцатого калибра, этот выстрел производит незабываемое впечатление. Особенно если человеку четырнадцать лет. Пуля, кстати, с визгом и хлюпаньем запрыгала куда-то по камням, а потом утонула на середине реки с отчетливым «бульп!».