Мальчишка онемел и распахнул глаза. Нет, самые настоящие виселицы, только каменные. Восемь штук стояли на площади перед зданием. И пять не пустовали.
Но все это мальчишки узнали только утром. Как обычно в такую погоду, хорошо спалось, и Ольга Ивановна, как ни старалась, разбудить их не смогла. Проснулись они, только когда инстинкт позвал Олега на работу. Он выбрался из-под одеяла, посидел на скомканной простыне, зевая, щурясь и улыбаясь одновременно, потом буркнул: «Опаздываю…» – и наконец вскочил, «подорвался», он именно «подорвался». Причем с таким шумом, что и Денис проснулся тоже. Он какое-то время созерцал суету в комнате, а когда Олег высунулся в дверь и отчаянно завопил: «Мааааа, ну чего ты меня не подняла?!» – засмеялся, потянулся, встал и подошел к окну.
– Уходишь? – грустно спросил Генка, ставя ногу на пол.
– Я не знаю, – прошептал мальчишка. – Как… какой? Обычный.
– Ну, об этом мы больше не говорим, – отрезал Денис.
– Нормально, – Войко положил на землю свою сбрую. Гремнул ножом о лопатку. Он был такой же коричневый от загара, как и Денис, только Денис – белокожий от природы – был золотисто-коричневый, а Войко – смуглый – оказался именно ореховый.