– Но тут все расписано! И вообще, ты чего орешь, я твой командир!
Стоя около шкворчащего здоровенного противня, на котором бурлило масло (настоящее; и пахло в кухне мясом, а не ливером), рядом со столом, где высилась груда котлетного фарша, Загряжский, что-то напевая, раскачивался корпусом по странной траектории, и Денис решил – взвинченный последними событиями, – что повар «треснул». Но присмотрелся и раскрыл рот. Мишка делал движение корпусом и руками – отхватывал кусок фарша – мгновенным движением формировал лепешку котлеты – делал еще одно движение – и котлета летела в масло. Потом все повторялось снова. При этом на противне выстраивались совершенно ровные ряды абсолютно одинаковых котлетных колобков. Это было похоже на волшебство, и смотреть на Загряжского было так же приятно, как на любого умело и со вкусом работающего человека…
… – А ты завтра придешь? – спросил Денис, когда они – уже в сумерках – шли по улице.
– Учитель? – Денис оценивающе посмотрел на старика и вынес вердикт: – А знаете – похожи.
– Ищу одного человека… – Денис тоже встал. – Франца Ильича. Мне сказали, что он у вас.
– Денис Третьяков, – ответил Денис и вздохнул, проверяя форменную рубашку. Она была полуразорвана.