Пленница улыбнулась и снова провела пальцами по лбу, открывая лицо.
Скоро узнаем, равнодушно подумал Марат. Рассвет близок. Еще час — и горизонт окрасится густым изумрудным свечением. Большая вода родит Небесный Огонь. Девочка, сидящая возле Небесного Огня, подбросит веток, подует на юное пламя, и костер понемногу разгорится.
— Между нами, — басом сообщил он, — может встать многое. Но бабы никогда не встанут. Хочешь сегодня Фцо — бери. Думаешь, мне жаль? Мне не бывает жаль. Меня никто не жалел. И я сам себя не жалел. Никогда. Уяснил?
— Нет, — тихо произнесла старуха. — Ты можешь убить людей рода ндубо, но не можешь убить душу рода ндубо. Душа рода ндубо была всегда и всегда будет. Так сказала мне моя мать, а ей — ее мать, а той — мать ее матери, а самой первой матери так сказала Мать Матерей, с которой всё началось и которой всё закончится. Еще моя мать сказала, что бродяги приходят и уходят свободно. Это важно. У бродяг всегда есть то, чего нет у рода ндубо. Бродягу нельзя не впустить и его нельзя не выпустить.
Конечно, есть еще КЭР, но ты не настолько опасен для человечества, чтобы тобой занимались люди из КЭР.
Их женщины рожали каждые три месяца, но до половозрелого возраста доживал только каждый второй ребенок. Их старики уходили умирать в лес, а если отправлялись в иной мир возле семейных костров — тела, после краткого погребального обряда, относили в ближайший овраг, на радость земноводным собакам.