Многие мальчики выглядели ровесниками Марата, но он наблюдал за ними с усмешкой: юнцы, студентики, они не знали, что бывший слушатель Пилотской академии не далее как позавчера угнал хорошую дорогую лодку, совсем новую; ее владелец считал себя передовым парнем и по глупой моде высшего общества не стал устанавливать на корабле никаких противоугонных систем.
Ты был помазан любить живое, но не властвовать.
— Кто тебе мешает? Брось всё. Воздыхатели, деньги — брось это. Выучись на оператора. В коммунальное хозяйство тебя не возьмут, но на какую-нибудь частную фабрику напитки газированные разливать — вполне… Поработаешь… Может, поймешь что-нибудь. Про свою жизнь.
Дознаватель выдохнул, и запах его парфюма стал резче.
Один из казненных оказался племянником матери рода тна, в тот же день четыре старухи пришли выяснять отношения. Отправление естественных надобностей не считалось у аборигенов чем-то постыдным. Фекалии назывались тааууло, что в приблизительном переводе значило «след, который нельзя не оставить». После двухчасовых переговоров Марат исчерпал запас красноречия, выстрелил в воздух шумовой гранатой, едва не обрушив кровлю дворца, после чего объявил, что «следы» не нравятся лично ему, Хозяину Огня; следующим утром он снова явит себя людям Города, и если увидит хоть одну кучу дерьма, сожжет чувствилища.