— Нет. Потому что вы незнакомы. Вдруг у него дурной характер? Его тело сложнее твоего. Видишь, второй справа — он занимается очисткой воды. У него пять сердец и целая система почек. У него нет глаз и ушей, но есть обонятельные и вкусовые рецепторы… Мало ли что он решит, если почует твой запах…
— Понятно, — мрачно сказал Марат и чуть отодвинулся, от запаха парфюма заболела голова. — Говорите, что я должен делать.
Ахо. Даже самый большой носорог однажды будет съеден, и к середине сезона туманов придется опять пробавляться собаками, а когда туманы перейдут в дожди, собаку будут есть только первые топоры и дети, остальным придется голодать.
Движения монаха полны экономной, рациональной красоты. Он смотрит на людей, защищенных прозрачной броней, и улыбается, но потом вполне равнодушно поворачивается спиной и скрывается за каменным выступом, ловко ухватившись за черный край скалы.
Хватит, подумал Марат. Может, как-нибудь потом. Лет через десять. Когда Морт наберет хоть пятую часть того багажа, который отягощает мою душу. Пусть хоть что-нибудь узнает о боли, злобе и зависти. Тогда, если Кровь Космоса сподобит, братья встретятся, и младший скажет старшему, что тот слишком самонадеян и слишком влюблен в свой гений.
— Это будет плохо, — бесстрастно сказал бродяга и опять дотронулся до ноздрей, покрытых засохшей кровью.