Улыбка Тани стала медленно угасать, и она отвернулась. Молчание затягивалось.
Меня как высокородную особу проводили за дверь и немедленно ее закрыли. Я только усмехнулся. Подумаешь… Каждая девчонка почему-то считает, что позволить лицезреть ее обнаженное тело — это невероятная милость с ее стороны. Да я столько порнухи насмотрелся… Да я и вживую не раз… А все равно каждый раз — как будто в первый. Мысли невольно повернули на фривольный лад. Таня в купальнике, Таня без купальника, Таня рядом в постели…
Развернулась и пошла по дороге. Когда я немного пришел в себя от зигзагов Таниных мыслей, та уже скрылась за поворотом. Хотел было крикнуть ей, что надо бы забрать деньги у зарубленного бандита, но, глянув на кровавое месиво, передумал. Не, без этих денег мы как-нибудь обойдемся.
— А что у нас интересного было за эти дни?
— А с чего это вам заботиться обо мне? — насторожился я.
Следующее ясное воспоминание — операционная. Сверкающие лампы, облицованные плитками стены, холодный блеск никелевых инструментов. Тихий гул непонятных приборов, почему-то не белые, а какого-то бордового цвета халаты врачей. Я еще удивился — как же меня пропустили в такое священное место? Хотел потихонечку уйти, пока не отругали, но на меня никто не обращал внимания. Несколько раз мимо проходили медсестры, полностью игнорируя меня. Понятное дело, я для них здесь ноль без палочки, пустое место, ну не настолько же?! Но обижаться было неинтересно. Вернее, гораздо интереснее было посмотреть, раз уж я здесь оказался, а чем же они здесь заняты. Тихонечко подошел к операционному столу, глянул из-за спин, а на столе… Ужас, и совсем не тихий. Человеческое тело, превращенное в отбивную. Переломанное, залитое кровью, изрезанное, развороченное. Я, конечно, не спец, но и то понимаю: с такими повреждениями люди вряд ли способны выжить. И даже пожалел этого парня, тем более что и лицо его показалось мне странно знакомым. Осунувшееся, с заострившимся носом, пожелтевшее… Где же я его видел?