— Ты опять за свое? Это что за выражение такое — «мамино солнышко»?
Сергей Владимирович вскорости поправился и с триумфом вернулся на работу.
— Значит, так. Этот Ху Цинг давно уже живет в Москве, лет двадцать точно. То есть практически ассимилировался. Ментально.
Когда братья выдвинули тяжелую артиллерию в лице своих жен, Лена сделала ход конем и вышла замуж за женатого таджика. Женатый таджик звался Саидом, руководил большой стройкой. Недалеко от Лениных законных соток, через дорогу от церкви, воздвигал скромный особняк местного священника — трехэтажный дом с пятью парковочными местами и прочей утварью для постной, целомудренной жизни, как-то: большой бильярдной комнатой, бассейном с подогревом и многоуровневым погребом со специальным отсеком для хранения дорогих вин.
Понаехавшая назвалась. Девушка кивнула. И бойко продолжила репортаж, безбожно перевирая имя и фамилию Понаехавшей каждый раз на новый лад. Ни разу не повторилась!
Наташа кинулась названивать Зине. Долго переругивалась в трубку, оперируя искрометными выражениями: «Да от нее толку, как от козла — говяжьей вырезки» и «Окстись и вздрогни».