Очень скоро интуристовской охране надоели Петины выходки, и она перестала пускать его в фойе. И вся гостиница теперь нервно вздрагивала, натыкаясь на распластанный по стеклянной перегородке холла активно страдающий экстерьер Петра.
Понаехавшая расстраивалась. В каждом обороте речи О. Ф. ей слышался матерный контекст.
— Прахадити, гости дарахие, — всколыхнулась Понаехавшая.
— С детства надо было воевать, — хмыкнула О. Ф., — теперь уже поздно что-то делать.
Меняли в обменнике деньги не только иностранцы. Так как с десяти утра и до десяти вечера охрана пропускала в фойе людей с улицы, то опыт работы с соотечественниками девочки стали нарабатывать с первого дня. И буквально с первого дня вычислили всю разницу между иностранным клиентом и местным.
Понаехавшую он по первости принял настороженно (знаем мы этих кавказцев!), потом, узнав об армянских ее корнях, смягчился, а уж когда про русскую бабушку прослышал — так и вовсе лицом оттаял.