Рождественский презент не заставил себя долго ждать, и в начале весны постучался уведомлением в почтовый ящик. В посылке, которую в тот же день приволок Жорик, лежали несколько банок фасоли в подозрительно коричневом соусе, длинный красный колпак Санты с белым помпоном на конце и вязаный носок (одна штука), набитый доверху твердокаменными мятными пряниками.
Обменник любил Виталия как родного, ставил в пример остальным мужьям. Самоотверженно вязал шарфы. Но остальные мужья оказались сущими чурбанами, подвиг жен не ценили, тещам мопсов не покупали. За что щеголяли в трикотаже фабричной вязки и на ужин периодически исхлопатывали локальный конфликт сокрушительного масштаба.
— Вагаршак, — призналась она, — у нас с тобой разные космосы, ты солнце, а я — звезда. Понимаешь?
— Как это в форме слона? — всполошился обменник.
— Что-то случилось? — испугалась Понаехавшая.
Выросшей в маленькой патриархальной республике Понаехавшей было в диковину наблюдать пьяную женщину. Она сильно переживала за свою начальницу и сопровождала ее по всему «Интуристу». Дело в том, что в гостиницу зачастил новоиспеченный мэр Лужков, и девушка не хотела, чтобы О. Ф. и его ущипнула за какое-нибудь место. О. Ф. пьяно отбрыкивалась и называла девушку «отъебись, уебище». Охрана Лужкова мрачно наблюдала эту душераздирающую картину, но ни на секунду не расслаблялась — слава о выходках О. Ф. дошла до высших эшелонов власти.