При разговоре Поповских стоял лицом к строю, АКМ-С висел у него на шее и руки свободно лежали на автомате, сзади него стояло два матроса-„годка“ из роты, обеспечивающие и помогающие в проведении занятий. Один из матросов без команды достал из подсумка РД-54 картонную трубку ракеты и открутил колпачок. Шшшшуууххх!
— Женя, дело такое, у нас матросы с группы из города пришли, у мичмана на огороде работали, ужин профукали. Тут ничего не осталось, а то пацаны голодные?..
— Сейчас, мы с вами сперва изучим штатную организацию своей армии и флота, потому что, не зная свои войска, изучать чужие — занятие абсолютно бессмысленное.
— Аа, вот чего ты с ихними мичманами кучковался! — восхитился Зеленый.
Во время — уложились: вышли с запасом в три часа. Подъем на сопку оказался неожиданно легким: сквозь лес шла огромная просека — видно где-то неподалеку шла вырубка, и спиленные стволы таскали отсюда тягачами. Шли словно по проспекту. Луна светила довольно прилично, ориентир, прям как на ладони, и вскорости, к шести утра, я, тараня кусты словно танк, выполз к небольшой полянке под высоченной электроопорой и поднял руку в условном знаке. Стоп!
В азарте, отрабатывая уже несколько связок, придуманные тут же на ходу, мы и не заметили, что галдёж в спорткубрике прекратился. Все, кроме нашей тройки, старающейся синхронно и под музыку наносить удары невидимому сопернику, услышали команду — крик предостережение вахтенного. В спорткубрике тут же все снаряды оказались занятыми, только мы не останавливали движение и колотили воздух. Развернувшись лицом к входу, стоявший крайним, Федос, тутже кинулся к магнитофону и, нажав кнопку, остановил музыку и застыл по стойке смирно.