— Понятно. А я признаться когда ты рассказывал о нем представлял себе нечто иное.
— А чего ему рассказывать, он еще и показать может.
— Сережа, — когда большое начальство убыло, обратился Антон к Звонареву, — может нý его, этот бронепоезд, да и не бронепоезд это, а так. Может все же организуем перевод на другой.
Громада броненосца вырастает все ближе и ближе, видно что он кренится на левый борт, но на плаву пока держится уверенно. Он задействует всю свою артиллерию, но русский миноносец словно заговоренный. Вот на него наводится главный калибр. Двенадцать дюймов это дело такое… Попасть из него в такую маленькую и юркую цель мудрено, но если попадет… Рявкает правое орудие. За мгновение до этого, Дмитриев вновь бросает корабль в правый поворот, снаряд уходит мимо, взметнув огромный водяной столб.
— Мне он подобное уже заявлял и признаться своего добился, задолго до того, как стал моим зятем, — хмыкнув заявил Науменко.
"Антон, все в порядке. Петр Афанасьевич жив, легко ранен. Уничтожено два японских эсминца. У нас потерь нет. Торговля умерла. Жду твоих указаний. Семен."