— Смотри в городе не брякни это "командир".
— Здесь тоже стреляют, — резонно возразила Вера Ивановна, памятуя ту единственную бомбардировку Владивостока за всю войну, предпринятую в середине февраля адмиралом Камимурой. — Негоже когда семья в разлуке. Двух сынов схоронили и до сего дня нас могло разлучить только море, так что я еду с Петрушей, что бы он ни говорил.
Науменко в этот момент внимательно изучал в мощный морской бинокль, тоже подарок от зятя, двигающиеся параллельным курсом корабли и с улыбкой вслушивался в беззлобную перепалку офицеров. Позади были часы полные напряжения, впереди дорога домой и он не хотел портить поднявшееся настроение своих подчиненных. Однако вскоре улыбка с его лица сошла и он стал сосредоточенно изучать что-то, быстро переводя окуляры оптики с одного корабля на другой. Рано расслабились. Ох, рано.
— Понятно. Но чтобы это в последний раз. Я зачем вас сюда определил? А вы?
— Так чего. Все мишени попадали, стало быть супостат изничтожен.
— Не было ничего. Треп это чей-то, — равнодушно пожав плечами, возразил Николай.