— Семен, да и Сережа тоже, — ничего не понимая ответил Антон, а затем, улыбнувшись привлек ее к себе. — Несуразный мой ребенок. Давай договоримся, что ты не станешь меня ревновать к делам давно и окончательно минувших дней. С того момента как я имел удовольствие очнуться от горячки в доме у Звонаревых, для меня нет и не может быть других женщин, по этой причине я прошу тебя веди себя не как девочка-гимназистка, а как взрослая женщина. Договорились, Фотиния. — Вчера он сильно удивился, когда священник затянул: "Венчается раб божий Антон, рабе божьей Фотинии…"