Увидев пригорюнившуюся дочь, Петр Афанасьевич испытал перед ней чувство вины. Он конечно хотел бы пышной свадьбы для своего единственного ребенка и не пожалел бы для этого своих сбережений, но жизнь вносила свои коррективы.
— Опоздал, дружище. Уже давно закупились, где раньше-то был.
Фролов вместе с Васюковым уже второй день находились в распоряжении Звонарева и столько же в его фактическом подчинении были матросы десанта, наконец снятые со строительства дополнительной ветки. Но прошедшие уже полтора дня, назвать продуктивными было никак нельзя. Время неумолимо отсчитывало последние дни и часы. До боя на Цинджоусских позициях оставалось девять дней, вернее восемь, так как если изменений не произойдет, а их судя по всему, не предвиделось, то наутро девятого дня и начнется. Слишком малый срок, чтобы научить людей многому, но вполне достаточный, чтобы преподать хотя бы малое.
— Дела складываются таким образом, что старуха вильнула-таки слегка задом. — Когда они уже расположились в пролетке, заговорил Звонарев. Экипажем управлял Семен, друзья предполагали, что предстоит разговор еще по дороге, а потому решили обойтись без кучера.
— Кстати, пройдемте ко мне в кабинет, я вас кое с кем познакомлю.
— Семен Андреевич, может все же объясните, чего мы так гнали-то? — Зубов подошел к Гаврилову, замершему у борта яхты и внимательно всматривающегося в воды бухты.