Но это так, отступление от темы. А мы вернемся к пещере, которая в ясный и погожий летний день, царивший в отрогах горного хребта Аста-Малаш, не пустовала. В ней находился среднего роста крепкий молодой мужчина лет двадцати пяти. Он был смуглым, худым и, если судить по мышцам, очень сильным и гибким. На его левой руке находился очень редкий в этих краях кожаный охранный оберег с маленькими древними серебряными рунами. Короткая щеточка усов, маленькая растрепанная бородка и густые длинные черные волосы, спадающие на оголенные плечи, скрывали большую часть его лица. Но можно было разглядеть чуть вздернутый вверх нос и продолговатые глаза, которые имели слегка желтоватый оттенок и самый обычный круглый человеческий зрачок. И вглядевшись в эти глаза, любой человек с жизненным опытом за плечами, увидел бы в них боль и страдание, которые разрывали душу мужчины из рода Гунхат. Впрочем, о том, что оборотень находится в бедственном положении, можно было судить и по другим признакам. Разорванным окровавленным шерстяным брюкам, которые оставались единственной одеждой мужчины, и паре десятков мелких порезов на его груди.
— Это хорошо, — я кивнул на торговцев и воина. — Они твои. Через час должен быть результат. Работай!
— Три тысячи золотом, граф, и это только из-за того, что я уважаю ваш титул и звание гвардейца Черной Свиты, про которую даже в провинции ходят самые восторженные слухи.
— Ага! — усмехнулся я. — Не понимаю я тебя.
Сержант схватил пленника за шиворот, поволок его к выходу, а я вернулся к письму, в которое вписал не двух, как сначала хотел, а трех пленников.