Так начиналось это мероприятие. А дальше все пошло по накатанной за тринадцать столетий колее. Близкие родственники и наиболее влиятельные в империи люди собираются вокруг молодой пары, формируют свадебный кортеж, и в открытых колясках начинают кружить по центру Грасс-Анхо от храма к храму. Остальные, менее богатые и знатные, следуют за ними или до полудня разъезжаются по своим домам и временным пристанищам.
— Да ты что!? — я искренне удивился, потому что рассчитывал на пять-шесть тысяч монет. — Не врешь!?
— Это уже не твоя забота. В таком случае я знаю, что делать.
— Конечно, поясню, — барон ткнул пальцем в следующую точку на карте, гору Анхат, и продолжил: — Каждую зиму род Океанских Ястребов ставит большую стоянку, и всегда она строится по одному плану. Центр, где находятся вождь и шаманы. Вокруг улицы из теплых шатров и деревянных построек. Немного в стороне воинский лагерь. А дальше кочевья союзников из одичавших нанхасов. Жизнь такого лагеря, палаточного города, строго регламентирована и отлажена, и каждый человек в нем знает, что ему делать, где питаться и каковы его обязанности. И мы предлагаем направить к горе Анхат сводный отряд, который атакует вражеский лагерь и ударит в самое слабое его место.
Снова Рольф навалился на дверь и перед нами просторный полупустой зал, где в дальнем углу, у выхода в коридор, находилось широкое резное кресло, в котором мы увидели вампира, клубок тьмы в черном балахоне с капюшоном на глазах. Оборотень выхватил серебряный корт и хотел броситься вперед. Но я его удержал, и сделал то, что был должен. Без разговоров и лишней трепотни, типа: "Смерть тебе исчадие ада!" или "Умри монстр!", я раскрыл ладонь. И сразу же зал наполнился нестерпимо ярким светом, который даже через сомкнутые веки больно ударил меня по глазам и я с трудом удержался от того, чтобы не отвернуться. Судя по болезненному вскрику, слева от меня, Рольфу пришлось тяжелей, а может быть, он просто неплотно зажмурился.
— Тогда начинаем работать. Пять человек с магом, — кивок в сторону Верека, — пятеро со мной.