В поле оставался только один здоровяк, который слегка прихрамывал на левую ногу. В его теле засели болты и стрелы, и он понимал, что обречен. Одним движением левой ладони гоц сорвал с себя рубаху и, издав громкий и нечленораздельный крик, вскинув дубину, пошел на нас. Этот боец хотел погибнуть с оружием в руках, по крайней мере, мне так показалось, и это было достойным поведением самца любого рода. И когда Хайде спросил меня, не расстрелять ли его, я решил, что делать этого не стоит. После чего, спрыгнув с жеребчика, выхватил ирут, и направился навстречу своему врагу. Он ранен, и даже то, что мой противник мутант с повышенной скоростью реакции и защитными жировыми складками по всему телу, его не спасало. И если против рядового бойца он имел какие-то шансы на победу, то против выпускника "Крестича", с немалым опытом за спиной, их у него не было.