Она испуганно вскочила, вцепившись в одеяло, как в последнюю надежду, и с облегчением вздохнула: в спальне больше никого не было.
Его высочество охотился, и леди Амати то и дело ловила себя на том, что подходит к окну, пытаясь разглядеть всадников на фоне снежной пелены. Кажется, многие заметили, хихикали, но не более.
Смущённая и испуганная одновременно Стефания: не изобьёт ли её Ноэль за подобное поведение гостя, поспешила отойти, кликнула слугу и велела принести лютню. Когда приказание было исполнено, она села в центре комнаты, лицом к присутствующим, и, прикрыв глаза, время от времени бросая короткие взгляды то на мужа, то на Сигмурта, то на маркиза, прошлась по струнам.
- И рожу. Ладно, давай хоть немного поспим до завтрака. Удовольствие - дело приятное, но утомительное.
Слово дано давным-давно, осталось лишь его повторить. Только сердце что-то гложет. Куда делась та радость, которую дарила каждая встреча с маркизом? Хотя, когда они наедине, всё иначе, спокойнее, счастливее…
Госпоже Дартуа пришлось не легче: её будто выставили голой на всеобщее обозрение, вылили ушат грязи и заставили признаться, что Августа была зачата Мишелем до брака. Но Стефания мужественно держалась, понимая, какую награду принесут её унижения.