Амати шумно выдохнул. Сверху он видел всё великолепие груди будущей невесты, такой манящей, тёплой. Дыхание делало её вдвое желанной. Не удержавшись, он обошёл кровать сбоку, наклонился, рассматривая форму, подчёркнутую корсетом, и заглянул в него, увидев скрытое раньше от глаз.
- Не слишком ли часто вы пренебрегаете супружеским долгом, миледи?
То, что трухнул тогда перед алтарём, плохо, конечно, но теперь-то он всё понял, обдумал - спасибо добрым людям, которые надоумили, что да как.
Маркиз упрямо не желал ничего слушать, твердил о предательстве, но уже не спешил выяснять, кто прав, кто виноват в поединке. Укорял отца за то, что разрушил его счастье, недоумевал, что могло прельстить Стефанию в мужчине, в два раза старше неё.
- Целая свора. Если будет угодно, я покажу вам псарню. Держу и выжлятника. Мы с вами поохотимся, как только уляжется вся эта кутерьма. Приезжайте, буду рад. Зверя много, на любой вкус. Если, к примеру, зима, можно потравить лисиц или волков.
Он отпустил её и сел. Со стороны казалось, что они ведут обычную светскую беседу.