Филипп Филиппович ринулся туда. В разбитое окно под потолком показалась и высунулась в кухню физиономия Полиграфа Полиграфовича. Она была перекошена, глаза плаксивы, а вдоль носа тянулась, пламенея от свежей крови, — царапина.
— Вы ненавистник пролетариата! — гордо сказала женщина.
Ах, до чего замечательный город Москва! Знаменитый город! И сапоги знаменитые!
Тотчас бесшумно исчез, а Филипп Филиппович, распростерши полы халата, сел за громадный письменный стол и сразу сделался необыкновенно важным и представительным.
Приложение: стенограммы речи, записи фонографа, фотографические снимки.
— Безобразие. Бюрократизм. Мы жаловаться будем.