Под лампой, изливающей скверный тревожный свет, лежал доктор Поляков, и с первого же взгляда на его безжизненные, словно каменные, ступни валенок у меня привычно екнуло сердце.
«Ладно, будете вы иметь калоши завтра, многоуважаемый Филипп Филиппович», — думал он, — «две пары уже пришлось прикупить и ещё одну купите. Чтоб вы псов не запирали».
— Ах, до чего темный народ, — жалостливо добавила Пелагея Ивановна, а потом чего-то хихикнула.
— Какое тут мясо! — отвечала очередь. — Вон старушку с мясом!
Товарищ начальник, прошу вашего ходатайства о выдаче мне сезонного проездного билета от станции Медведево — места моей службы — до ст. Едрово — местожительства.
«Неужели же не умрет?.. — отчаянно подумал я. — Неужели придется…»