— Берите! — крикнул человечишко и нож всунул в голенище новых Таракановых сапог.
Нелепые картины рисовались мне. Вот солдата начинает трясти. Сперва он ходит, рассказывает про Керенского и фронт, потом становится все тише. Ему уже не до Керенского. Солдат лежит на ситцевой подушке и бредит. У него — 40°. Вся деревня навещает солдата. А затем солдат лежит на столе под образами с заострившимся носом.
— За гривенник — даю полтинник, а за двугривенный — рубль! — равнодушно всех оповестил голос.
Затем шелест… На двух костылях впрыгнула очаровательной красоты одноногая девушка в широчайшей юбке, обшитой по подолу красной каймой.
— Это неописуемо! — воскликнул юноша, оказавшийся женщиной.
Голос. Ах, сукины коты!.. Павленко, качай, качай (рев воды).