Но к 1923 году я возможность жить уже добыл.
Я прекратил это раньше, потому что не мог больше выносить воя из пасти.
Я разъясняю Коктебель: ветер в нем дует не в мае или августе, как мне говорили, а дует он круглый год ежедневно, не бывает без ветра ничего, даже в жару. И ветер раздражает неврастеников.
Готово. В комнате серая пасть, но пока она молчит: не хватает какого-то винта.
— Не нужно, — сказал Рогов, уминая под мышку сапоги.
Голос Комарова. Спят они. Добудиться не можем.