— Эх, надоел! — сверкнув глазами, крикнула кепочка и сухим локтем ударила Таракана в грудь.
— Я с тобой тоже в одной комнате могу жить, но это не доказательство.
— Плохо лечит. Молодой. Понимаешь, глотку заложило, а он смотрит, смотрит… То грудь, то живот… Тут делов полно, а на больницу полдня. Пока выедешь — вот-те и ночь. О, Господи! Глотка болит, а он мази на ноги дает.
— Вы сегодня дежурите в приемном покое? — спросил я, зевая.
Администратор выключился, затем обогнал Америку и явился в час без четверти.
— Список ораторов исчерпан, — уныло сказал растерявшийся председатель, недовольный ослаблением оживления работы. — Никто, стало быть, возражать не желает?