— Нормально все, мужики! Мы взяли литовцев! Все хорошо! — оскаленно улыбается нам полкан. Осторожно опускает раненого Фила на пол. Снимает свою «Сферу». Начинает копаться в разгрузке.
Я пополз к выходу из трубы. Бой продолжался, но по нашему месту огонь вели уже не так интенсивно. Я перекрестился грязной рукой, размазывая жижу по харе, и рванул на воздух. От же ж скотины! Достаточно было пары секунд, чтобы увидеть картину.
Мне вспомнились те несколько секунд, когда носилки с моей тушкой затаскивали в «Урал», и я смог на мгновение окинуть взглядом поле сражения. Дымились воронки, горело несколько грузовиков на шоссе и в кюветах. Под откосом были видны перевернутые артиллерийские орудия. На поле то там, то здесь лежали трупы в зеленовато-серой полевой форме. В отдалении дымилось что-то у окраинных домиков Грюнау и Эльблонга.
Связь со штабом ОКХ снова появилась на короткое время. Оттуда сообщают, что Эльбинг действительно взят русскими после ожесточенных боев, но ни Мариенбург, ни тем более Алленштайн не только не захвачены, но со стороны русских нет ни намека на попытки овладеть этими городами. Судя по всему, у русских явно не хватает живой силы для развития наступления на широком фронте. Данциг вообще вне опасности. Однако передовые части русских замечены на берегу Вислы у Диршау (Тчев)…
— Родина, брат. Для меня это не пустой звук. Я в СССР родился, мне здесь жить и здесь мне умирать.
Полковник нас заставил утром вести политинформацию.