И тут фельдфебель отмочил номер. Я не сразу понял, почему переводчик, услышав ответ на вопрос, перевести его смог не сразу.
Оставшееся до ужина время мы продолжали осваивать технику будущего.
Вот я и какой-то незнакомый солдат тащим раненого Витьку Соломахина — моего земляка, весельчака и остряка, протащившего на борт самолета фляжку с коньяком и раненного куда-то в грудь одним из расторопных ублюдков в «фельдграу». Черт, стоит опустить веки, как я начинаю видеть его залитое кровью лицо и слышать жуткий посвистывающий хрип. И глаза… выражение его глаз, молящих о помощи.
— Это осина, — флегматично поправил Паша.
Впрочем, нет. Время от времени лес озарялся какими-то всполохами.
Солдаты продолжали внимательно смотреть на нас, но карабины опустили.