Глубоко вздохнув, Тэнго поднялся с кресла и пробежал глазами по корешкам книг на полке. В основном исторические романы. Плюс «Жития бодхисатв» от первого до последнего тома. Сидеть перед отцом и ковыряться в тягучем и пафосном старояпонском хотелось меньше всего на свете.
Она прислушалась к собственному дыханию. Ее тело словно раздваивалось. Одна Аомамэ стремилась к Тэнго, сидевшему прямо перед нею. Другая Аомамэ сопротивлялась, упрямо твердя, что это не может быть Тэнго. Две равные силы буквально разрывали ее на части. Так беспощадно, что казалось, ее мышцы оторвутся сейчас от костей и разлетятся в разные стороны.
Пока голова кружилась, Тэнго успел подумать о том, что в последнее время фантом матери больше не беспокоит его. Вот уже очень давно он не видел, как мать, спустив с плеч лямки белоснежной комбинации, дает чужому дяде сосать ее грудь. Даже почти забыл о видении, которое мучило его столько лет. Когда же его накрыло в последний раз? Вспоминалось с трудом, но в любом случае — до того, как он начал писать свою книгу. Словно именно это явилось границей, за которую назойливый призрак матери уже не смел заходить.
И тогда Тэнго задал вопрос, который мучил его уже очень долго.
На несколько секунд Тэнго потерял дар речи.
Никакого подтверждения этому не было. Она просто чувствовала нутром: здесь какой-то подвох. Лицо Аомамэ перекосилось так, словно тысячи противоречий раздирали ее изнутри.