Фукаэри покачала головой. Нет, мол, не знает.
Скрепя сердце приходилось признать: слова эти, когда-то причинявшие Аомамэ сплошное страдание, теперь служили ей чуть ли не единственной в жизни опорой. Их уверенная, нерушимая мощь успокаивала нервы, отгоняла наползающий страх, выравнивала дыхание. Закрыв глаза и положив пальцы на веки, она повторяла молитву снова и снова.
— Мне-все-равно, — сказала она. — Если-это-возможно.
— То есть ты что-то чувствуешь, передаешь мне, а я транслирую для окружающих?
Он прошел на кухню, поставил кипятиться воду и насыпал в заварник черного чая.
Лицо Аомамэ скривилось. Ну хватит, решила она. Подведем черту.