- Да я понимаю… дядь Вов, - только вот что сухопутные в этом понимают? Давайте обозначимся общедоступно.
Всё, дело сделано, будем ждать лодку, ума хватит, еще и "баджер" возьмут, чтобы разом вывести. Тем временем Коломийцев закончил рассказ, все примолкли.
На национальную идею, если хотите. Я отчётливо представил, как сейчас, точно так же, как таёжный самодур Лёшка Сотников, сидит у себя в аккуратненьком прилизанном анклаве какой-то пузатый немец, и дисциплинированно жмёт Главную Кнопку. "Всё уже согласовано со Смотрящими". Всё немчура сделала по инструкциям, по плану, согласно полученной сверху разнарядке, теперь подставляет голову - погладьте. И лицо у него в этот момент формуется такое значительное, такое до блевоты дисциплинированное, надёжное. Германец, фули. Но я-то что тут на поводу плетусь, как першерон? Русские мы люди, или нет? Где противоречивая наша удаль и непредсказуемые медвежьи решения? Где загадочная русская душа?
- А мне надо свою номенклатуру разместить! - отрезал я. - И не смотрите на меня с удивлением, я знаю, что делаю. Безграничный энтузиазм начальника быстро тает без хорошо налаженного быта - меньше времени и сил останется на утоление общественных чаяний. Кроме того, мне необходимо, чтобы вы были рядом, советоваться будем часто.
- Олег!! Давай сюда! - заорал дед в форточку, рукой загоняя проходящего мимо с ведром воды подчинённого внутрь рубки.
Теперь дверь приоткрыта, это, оказывается, не запрещено процессом. Поэтому Сашка влетел беспрепятственно. Вот только запыхался гонец марафонский так, что говорить не мог, я даже испугался. Мальчишка сел на корточки, опустил голову, восстанавливая дыхание. Я же ждать не мог.