– Красивый металл, но ненадёжный, как женщина. А вот золото… золото искренне. Кварт с радостью заплатит тебе золотом… за рабов.
«Его воробейство» принял её в своей келье – простой семиугольной комнате, где топорно вытесанные лики Семерых смотрели с каменных стен почти так же угрюмо и неодобрительно, как и сам его святейшество. Когда Серсея вошла, верховный септон сидел за грубо сколоченным столом и что-то писал. Он совсем не изменился со времени их последней встречи – с того самого дня, когда её схватили и посадили под замок. Всё тот же суровый седовласый измождённый мужчина с острыми чертами лица и полными подозрения глазами. Одет он был не в роскошную рясу своих предшественников, а в бесформенную доходящую до лодыжек рубаху из некрашеной шерсти.
– Простите. – Варис заломил руки. – Вы мучаетесь, вижу – а я тут стою и болтаю, как глупая старуха. Пора заканчивать.
Было горько, но не так горько, как желудёвая каша. Первая ложка пошла с трудом. Его едва не стошнило. Вторая была приятнее. Третья показалась почти вкусной. Остальное он съел с жадностью. Почему он считал её горькой? У неё был вкус меда, свежего снега, перца, корицы и последнего поцелуя матери. Пустая чашка выскользнула из его пальцев и стукнулась о пол пещеры.
Веснушчатая послушница наполнила их чаши горячим вином с пряностями.
– Останься сегодня здесь, дитя, – сказал он ей. – Что бы ни случилось, что бы ты ни видела или услышала, не покидай покоев королевы.