Одежда на нём сгнила и выцвела, покрылась пятнами мха, местами её источили черви, но было видно, что когда-то она была чёрной.
Вооружившись и надев доспехи, старый рыцарь сидел и ждал в сумраке своей комнатушки, прилегавшей к покоям королевы. Во тьме перед ним проплывали лица всех королей, которым он служил и которых подвёл, и лица собратьев по службе в Королевской гвардии. Многие ли из них решились бы совершить то, на что он решился? «Некоторые – безусловно. Но не все. Кое-кто без колебаний зарубил бы Бритоголового как предателя». За стенами пирамиды пошёл дождь. Сир Барристан сидел во мраке и слушал. «Дождь похож на слёзы, – думалось ему, – точно плачут мёртвые короли».
– Он сделал бы из меня чудовище, – прошептала она, – королеву мясников. Но потом ей вспомнились улетевший Дрогон и драконы в темнице. «На моих руках тоже есть кровь, как и на сердце. Не такие уж мы с Даарио разные. Оба чудовища».
– Его величество спит, а я не могу уснуть. Утром мне придется искупаться в крови – такова цена мира. – Она слабо улыбнулась и похлопала по постели. – Ну же, садись, поговори со мной.
Она всё ещё сжимала сильными руками окровавленное копьё.
– Вы сильно рисковали, милорд, – произнёс Давос. – Если бы Фреи разгадали ваш обман…