– Мне играется лучше на сытый желудок и с чашей вина в руке. – Проявив гостеприимство, тощий подозвал рабыню, чтобы заказать еду и питье.
После Инис были близняшки-Дринкуотеры – пара смуглых девчушек, обожавшая охотиться с соколом, лазать по скалам и вгонять Квентина в краску. Одна из них подарила ему первый поцелуй – хотя он так и не узнал, которая именно. Они были дочерьми рыцаря-ленника. Двойняшки были не подходящего для женитьбы происхождения, хотя Клетус считал, что это не мешает с ними целоваться.
– Так же как любой налётчик. Некоторые места лучше, другие хуже. Север большой. А что?
– Верховный септон обещал, что мне не причинят вреда.
Рыцарь плохо приспособился к жизни в неволе. Когда его вызывали изображать медведя, похищающего прекрасную деву, он становился угрюмым, подыгрывать не желал и лишь вяло переставлял ноги, снисходя до участия в их шутовском балагане. Не пытаясь бежать и не угрожая насилием своим тюремщикам, Джорах либо просто игнорировал их приказы, либо в ответ ворчал сквозь зубы проклятия. Это совсем не нравилось Няньке, который выразил своё неудовольствие тем, что посадил Мормонта в железную клетку и приказал бить того каждый вечер, как только солнце утонет в Заливе Работорговцев. Рыцарь молча сносил побои. Были слышны лишь проклятия колошмативших его рабов и глухие удары дубинок о почерневшее и избитое тело сира Джораха.
Троица дорнийцев молча покинула палатку командира. «Двадцать всадников, говорящих на общем языке, – подумал Квентин. – Теперь толком и не пошепчешься».