«Дрогон спас меня, когда они собирались высосать из меня жизнь. Дрогон сжёг их всех».
«Можно закричать, – подумал Теон. – Кто-нибудь услышит. Замок полон вооружённых людей». Наверняка он умрёт до того, как придёт помощь, и его кровь просочится в землю, чтобы накормить сердце-древо. «И что в этом плохого?»
Никто никогда не рассказывал ему о том, какой конец им уготован, во всяком случае, вслух, но догадаться было не сложно. Под кирпичами Ямы Дазнака, в мире, скрытом под местами для зрителей, в тёмном царстве гладиаторов и обслуживавшей их, живых и мёртвых, прислуги – кормивших их поваров, вооружавших их торговцев железом, пускавших им кровь, бривших и перевязывавших им раны цирюльников, ублажавших их до и после битв шлюх и трупоносов, утаскивавших проигравших с песка баграми и цепями.
– Остальное получите в Дорне, – настойчиво повторил Квентин. – Мой отец – человек чести. Если я подпишу договор, он выполнит его условия. Даю слово.
Его вид до сих пор пугал Брана: эти корни чардрева, вползающие змеями внутрь и выползающие наружу из его сморщенной плоти, грибы, прорастающие из щёк, белый древесный червь, который высовывался из пустой глазницы. Мальчику больше нравилось при потушенных факелах. В темноте он мог представить, что с ним шёпотом беседует трёхглазая ворона, а не какой-то жуткий говорящий труп.
И то же самое они сделали с двумя трупами, что повергло Железного Эммета в замешательство.