– Тихо, дурачок, – сказала девочка, отбрасывая свою ветку в сторону. – Это всего лишь вода. Ты хочешь, чтобы Старая Нэн услышала и побежала рассказывать отцу?
– Моя мать говорила, что в отце была капля драконьей крови.
С ветвей росшего рядом дуба каркнул ворон, и Бран услышал, как неподалёку захлопали крылья ещё одной крупной чёрной птицы, слетевшей на землю. Теперь за ними следовало не больше полудюжины воронов, перелетавших с дерева на дерево или путешествовавших на развесистых лосиных рогах. Остальные падальщики либо улетели далеко вперёд, либо остались позади. Но стоит солнцу опуститься, как они вернутся и, спустившись с неба на полночных крыльях, займут ветки всех деревьев на многие ярды в округе. Некоторые из птиц подлетали к следопыту и шептались с ним, и Брану казалось, что он понимает всё, о чём они каркают и клекочут.
– Кхалиси, – прошептала Ирри, – вы не должны прикасаться к мертвецу. Это приносит несчастье.
– Квиберн знает. Доверь это ему. Между нами были разногласия, дядя, но ради нашего кровного родства и ради любви, которую ты питал к моему отцу, ради Томмена и его бедной изувеченной сестры сделай, как я прошу. Ступай к лорду Квиберну от моего имени, принеси ему белый плащ и скажи, что время пришло.
Пока. Когда они шли назад к лестнице, казалось, за ней следят пустые глазницы лиц на стенах. На мгновение она почти увидела, как шевелятся их губы, нашёптывая тёмные и сладкие тайны друг другу так тихо, что невозможно расслышать.