Она кивнула другой поющей, и та вышла вперед. Это была беловолосая поющая, которую Мира назвала Снежные Локоны. Она держала в руках чашку из чардрева с вырезанной на ней дюжиной лиц, похожих на лики сердце-древ. Внутри чаши была белая кашица – густая и жирная, с тёмно-красными прожилками.
«Очередная пощёчина», – вспыхнув, поняла Дени.
Вонючка взбирался по ступенькам на четвереньках, когда над его головой пролетела другая стрела. Кто-то схватил его и втащил внутрь, и Вонючка услышал, как захлопнулась дверь. Его поставили на ноги, толкнули к стене и приставили нож горлу. Бородатый мужчина стоял так близко, что Вонючка мог сосчитать волоски у него в носу.
Справа от двух тронов стоял Гогор-Гигант – громила со зверским изуродованным шрамами лицом. Слева расположился Пятнистый Кот с переброшенной через плечо шкурой леопарда, а за ним – Белакво-Костолом и хладнокровный Кразз. «Все опытные убийцы, – думал Селми, – но одно дело – противостоять врагу в бойцовых ямах, когда о его выходе возвещают пением рогов и барабанным боем, и совсем другое – обнаружить затаившегося убийцу до того, как тот нанесёт удар».
Однако сказать ей об этом прямо было бы слишком жестоко. Вместо этого Тирион заметил:
– Это что, одна из твоих уловок? Просить о смерти в надежде, что я позволю тебе жить? – он направился к двери. – Пойду принесу тебе что-нибудь с кухни.