Наполнив стаканы, Чапаев задумался. Казалось, он никак не мог подобрать нужные слова.
С этими словами Кавабата протянул Сердюку тот самый короткий меч, который он купил в жестяном павильоне.
– Совсем другое дело, – сказал Кавабата. – А теперь полагается сложить стихи о том, что вы видите вокруг.
– Ты же сам говорил, что все время переть будет.
Но я не успел прочесть ни слова из второй части. За дверью послышался голос Тимура Тимуровича, что-то раздраженно объяснявшего неизвестному собеседнику. Быстро приведя бумаги на столе примерно в то же положение, в котором они лежали до моего прихода, я кинулся к окну – отчего-то мне пришло в голову спрятаться за шторой. Но она висела почти вплотную к стеклу.
– Никакого дневника он не вел, – бросил я.