— Сестры мои! — воскликнула богиня Фетида. — Горе мне, горе! О, зачем родила я на свет Ахилла! Зачем воспитала его, зачем отпустила его под стены Трои! Никогда уж не увижу я его вернувшимся в светлые чертоги Пелея. Должен страдать он всю свою краткую жизнь! Не могу я помочь ему! Я пойду сейчас и узнаю, о чем скорбит он!
С ужасом внимали граждане Тиресию, знали они, что никогда не оскверняла ложь его уста.
— Как жесток ты, Одиссей! Сам ты словно отлит из меди, ты не знаешь утомления. Мы утомились; сколько ночей провели мы без сна, а ты запрещаешь нам выйти на берег и отдохнуть, подкрепившись пищей. Опасно плыть по морю ночью. Часто гибнут даже против воли богов корабли, когда ночью застигнет их буря, поднятая неистовыми ветрами. Нет, мы должны пристать к берегу, а завтра с зарей отправимся в дальнейший путь.
Так возник «гомеровский вопрос», являвшийся предметом неоднократных научных дискуссий в среде филологов и историков в течение XIX в.
В Аттике и ее центре Афинах были распространены сказания о сыне морского бога Посейдона, Тесее, будто бы объединившем разрозненные до того аттические племена ионян в одну общину, построившем город Афины и совершившем ряд подвигов.
На заимствованные из греческой мифологии сюжеты писали свои произведения и выдающиеся французские писатели XVII в. Корнель и Расин.