Громкий удар. Визг. Грохот. Скрежет. Сквозь него неясные крики. Звон стекла.
– Слушаю, – недовольно ответил Харченко. В следующий миг его круглое лицо вытянулось. – ЧП у нас, комбат, – и стал поспешно натягивать сапоги. – Ну, что за люди, первый раз в увольнительную вышли, и вот уже…
– Тогда остается Яшин вариант. Формируем трибунал, освобождаем Белогубова, а там пусть он сам бумаги готовит. Займется полезным делом по своей специальности, – решил комбат. – Не в бой же его посылать.
Ящер замер, покосившись на неожиданное движение. Постоял, оценивая ситуацию, потом резко подхватил нож и стал ковыряться во внутренностях растерзанного животного. Достал большую, сочащуюся алыми каплями, печень и начал жадно откусывать огромные куски, явно наслаждаясь процессом. Даже подернутые белесым глаза на забрызганной кровью морде чуть прикрылись от удовольствия.
– Да эти… – кивнул кудрявой головой в сторону окна поп. – Которые сейчас в футбол гоняют. Толерасты недоделанные, глаза бы их не видели.