– Виталий Александрович. Но лучше – товарищ майор. Вы, простите, с какой целью меня отвлекаете?
– Товарищи офицеры! – продолжил Крупенников. – Все мы уже знаем, как и где мы оказались сейчас. Мы честно воевали, и не наша вина, что там, в прошлом, мы не дошли до Победы. За нас… победили мы, в общем! Девятого мая сорок пятого года в Берлине! Но для нас война не закончилась. Впрочем, смотрите сами, комментировать ничего не буду.
– А вызывают зачем, не сказал? – спросил Харченко.
– Предлагаю вытащить из прошлого элитную часть русских военных формирований. Так называемый штрафной батальон.
Курсанты наматывали восьмой круг, яростно долбая сбитыми каблуками плац. Саратовская пыль забивала глотки так, что все строевые песни они орали на одной ноте – что тебе «Катюша», что «Три танкиста», все едино. Едкий пот заливал глаза, но однорукий старлей был неумолим. То носочек плохо курсанты тянут, то с ноги кто-то сбился, то слов у песни не слышно.
– Хотя бы умереть с максимальной пользой, Автарк.