– Это как? – заинтересовался Крупенников, обмакнув кусок хлеба в желток.
Сначала священник заподозрил провокацию против традиционалистов – бывало и подобное, чего скрывать. Однако, поразмыслив, ввел в поисковике всего два слова: «странные смерти».
– Собрание. Партийное, – отчеканил особист. – А ты как думал? Большевики мы или кто? А то сколько дней тут, а все никак не соберемся. И уж там потихонечку все эти вопросы обсудим. Заодно и настроение личного состава понаблюдаем. Может, даже так – нарочно не станем вопрос об истории на повестку выносить, поглядим, как народ отреагирует. Согласен?
– Ну, смотри, комбат. Привел я сегодня одного лейтенанта. Бывшего, естественно. Месяц еще на фронте не пробыл, а на передовой – так и вовсе ни одного дня. Часть его на станции ночевала, и бойцы на путях цистерну спирта обнаружили. Так тот лейтенант не только не пресек мародерство, но и возглавил его. А спирт тот метиловым оказался… В итоге пятнадцать человек скончалось, еще десять – ослепли.
– Ладно, договорились. А что, ты и вправду можешь информацию в Сети блокировать?
Море… Вечное море, которому наплевать на войны и катастрофы. Командиры молча смотрели на лунную дорожку, колыхающуюся на волнах, и передавали друг другу бутылку с вином. Харченко снял сапоги и закатал галифе, подставив ступни языкам волн. Лаптев же выбирал из песка ракушки, подсвечивая себе карманным фонариком. А Виталий просто сидел, наслаждаясь этой ночью…