За заглохшей лодкой, которую мотыляло по волнам вверх и вниз, вдоволь наглотавшийся морской водички Витька гонялся вплавь несколько минут. Догнать беглянку получилось, когда не осталось ни физических, ни моральных сил. Егоров уже смирился с поражением и собирался тихо-мирно утонуть, как нежданная волна преподнесла ему лодку на блюдечке с голубой каёмочкой, ткнув мягким прорезиненным бортом прямо Витьке в лоб.
Вместо того, чтобы опустить ручку, тело Витьки резко пошло вверх и он крепко приложился затылком к металлу.
— В общем, дело такое… — Мельников старательно формулировал свои мысли — портить отношения с Егоровым и Ко ему было не с руки. — Ты — хороший человек. Правильный. Я уверен, мы с тобой подружимся, так?
Самолёт снова немного тряхнуло. Телевизор на потолке выключился, а из динамика на потолке что-то неразборчиво пробурчали по-турецки. Катя вытянула шею. Впереди стюарды разгоняли по своим местам пассажиров, которые праздновали день Рождения, затем раздался мелодичный звук и загорелись транспаранты "пристегнуться". За окном было всё так же чисто и безоблачно. Рядом встревожено поднялся со своего места тот самый парень. Теперь всё его внимание было приковано к стюардессе, которая шла по проходу, проверяя пристёгнуты ли пассажиры.
Таран оказался не тараном. Четверо здоровяков ухнув МЕТНУЛИ бревно вперёд, закинув его одним концом прямо на баррикаду. Витька обомлел. Он всё понял за долю секунды. Понял это и Тимур.
— Со свистульками. Только дикарей и пугать. Да и то — действует это лишь на самых отсталых и только один раз.