Об этих вещах следовало подумать. Подумать основательно. Егоров до сих пор как-то не задумывался о том, как же именно он будет вывозить людей с островов. В его голове мелькали картинки со знакомыми лицами, пальмами и медальоном. Разумеется, все лица были счастливые, загорелые и признательные. А ещё рядом стояла Катя, прижимаясь к нему своим упругим бедром.
Витька пролаял речь, резко, на пятках, развернулся и потащил безвольную Катю и упиравшегося Антона под свой навес.
Сказала это и исчезла, оставив Витю Егорова в состоянии лёгкого головокружения.
Это было как в кино. Катя ждала его на берегу. Одинокая стройная фигурка никак не отреагировала на шум моторной лодки. Женщина просто стояла на песке и, умиротворённо улыбаясь, выжимала воду из волос.
Обливающиеся потом мужики вяло согласились и поднажали. До пляжа было не так уж и далеко, но бежать с плетёными щитами и копьями, было тяжеловато. Хрипящее и тихо матерящееся воинство вывалило из пальмовой рощи на пляж и растеряно замерло — корабль дикарей уже стоял на якоре в заливе, а на берегу вовсю хозяйничали маленькие смуглые аборигены. Увидев, что незваные гости занимаются швартовкой судёнышка и их пока не замечают, Дима, сделав страшные глаза, прошипел.
Чем дольше они кружили на одном месте, решая что делать дальше, тем больше мрачнел Гёкхан. У украинского коллеги не было никаких идей, где они находятся и куда им лететь дальше, он лишь честно предупредил, что пролетел почти семьсот километров над морем там, куда как раз и вел свой самолёт Гёкхан. И что аэродромов он там как-то не заметил.