— Яма говорит, что Сэм оправился от своей святости.
Руки Ямы в алых перчатках, словно две кобры, обрушились ему на шею.
— Я не позволю тебе в подобном тоне отзываться о моем учреждении!
Он взмахнул копьем, и, словно белопенный прибой, устремились вперед белые огни ракшасов. Шагнули вперед зомби.
Яма заткнул клинок за пояс и вытащил трубку, которую он купил днем в таверне. Он набил ее табаком, раскурил, затянулся.
Перекинутый через ее простертую руку, петлей охватывая острие кинжала, висел малиновый шнурок.