Он знал, что сам стал своим собственным проклятием.
— Каково проклятие Будды? — вновь вопросил он, как только почувствовал присутствие Сиддхартхи.
Копьями стали тогда глаза его, и потерял ракшас человеческий облик, обратившись в дым. Голова Брахмы упала ему на грудь.
— Пусть не трубит никто в наших рядах победу, Сиддхартха. Ибо это не битва, а бойня.
— Ты был механиком-вундеркиндом и мастером оружия. Ты потерял отрочество во вспышке пламени и в тот же день стал стариком. Не в этот ли момент стала смерть твоей главной страстью? Или же это произошло раньше? Или позже?
Руки Ямы начали сжиматься у него на горле, и лицо Мары, его щеки и лоб зацвели алыми пятнами. Глаз, казалось, вот-вот выкатится из своей орбиты, его зеленый лучик судорожно обшаривал окоем в поисках спасения.